Музыка Планеты: музыка Португалии


Интервью Маризы

Мариза

Интервью с Маризой, Июль 2002, New York

Интервью провел Шон Барлоу (Sean Barlow)

Мариза

В июле 2002 года, на следующее утро после выступления Маризы на Летней сцене Центрального парка, Шон Барлоу встретился с фадиштой для пространного интервью. Мариза обладает живым темпераментом, в интервью она коснулась не только аспектов своей жизни и карьеры, но также исторических, антропологических и политических корней фаду. Родившись в Мозамбике и переехав в Португалию в возрасте трех лет, Мариза обнаруживает широкий диапазон познаний и интересов.


Шон Барлоу: Итак, для начала могли бы Вы поделиться воспоминаниями о Мозамбике?

Мариза: Я ничего не помню о Мозамбике, оттуда у меня есть забавные истории и корни моей семьи, бабушки и дедушки, моей мамы. Но у меня самой нет воспоминаний, я не знаю ничего об этой стране; и если мы начнем говорить о музыке Мозамбика, то я ничего о ней не знаю тоже. В Португалии очень трудно организовать музыку из Мозамбика, легче организовать выступления музыкантов из Анголы, Кабо-Верде, Бразилии, но я не знаю музыкантов, которые бы исполняли мозамбикскую музыку, не знаю что это за музыка, каковы их ритмы. Т.е. я не знаю ничего о стране, в которой родилась, и когда-нибудь я бы хотела узнать о ней больше, о её традиционных инструментах и ритмах. Но на сегодняшний день я ничего не знаю о Мозамбике.

Шон Барлоу: Какова музыкальная история Вашего детства в Португалии, когда Вы переехали туда? Могли бы Вы рассказать нам о кульминационных моментах Вашего прихода в музыку.

Мариза: Родители переехали в Португалию, когда мне было три года. Мне посчастливилось вырасти в традиционном квартале Лиссабона Моурария, где, как говорят музыковеды, в XIX веке родилось фаду. Именно в этом квартале было много баров и клубов в то время, моряки ездили на Мадейру повеселиться – вот как фаду выросло из квартала. Я росла, слыша фаду на каждой улице, на каждом углу соседнего дома, это был образ жизни, это было привычным, как дыхание. Я стала петь фаду в пять лет. У моих родителей был ресторанчик, и на выходные дни, по воскресеньям, они приглашали выступить исполнителей фаду. Я начала слушать эту музыку и страстно прониклась ею. Звук португальской гитары был чем-то странным для меня в то время, но вместе с этим мне хотелось понять.

Исполнение фаду в ресторанчике

Я помню, в то время сказала папе, что хочу это спеть, и первое что мне папа ответил, что это музыка для взрослых, что я не могу это петь. Но я сказала: «Нет, я хочу это петь». Тогда папа попробовал научить меня некоторым фаду, с не очень трудными стихами. Так что первое, что я пела — это фаду из репертуара Карлуша ду Карму. Папа рисовал мне картинки на сюжет фаду, а я учила стихи по этим картинкам. Я пела фаду до 15 или 16 лет, но вы знаете, это дурацкий возраст, когда друзья говорят тебе: «не делай этого», «не делай того». Меня спрашивали: «На что ты тратишь свое время?» Я отвечала, что пою фаду. «Фаду? Да это ведь для стариков, не пой это!»

Я начала интересоваться другой музыкой, такой как босса нова, джаз, поп, фанк. Я выступала в барах и казино, даже совершила путешествие в Бразилию, чтобы понять, почему у них есть босса нова и тому подобные вещи. И вот однажды вечером я спела для друзей фаду, потому что до сих пор любила фаду, и мне нравилось его петь в подходящей атмосфере, но я не знала, что могу это делать хорошо, и кому-то это может нравиться. И вот однажды я исполнила фаду в кругу друзей, и там был человек, у которого был Дом Фаду (Casa do Fado). Он спросил меня, хотела бы я выступать там один день в неделю. Сначала я подумала: «Вот ненормальный, почему это я захочу выступить у него?» Но потом я стала думать и сказала себе: «А почему бы нет? Я попробую», — и пошла туда. И вот когда я начала там выступать, то поняла, что это моя музыка, это я. Я могу исполнять другую музыку — джаз, соул, босса нову, но фаду — это я, это мое дыхание, это как будто открыть сердце и выразить мою культуру, быть португальцем. Я не могу теперь представить, что я перестала бы петь фаду и сказала: «А теперь я спою поп». Нет, фаду — это мое, в самом деле.

Фаду в исполнении Маризы (из репертуара Амалии Родригеш):

Primavera (Весна)

Há Festa Na Mouraria (Праздник в Моурарии)

Que Deus Me Perdoe (Да простит меня Бог)

 

Шон Барлоу: Сколько вам лет?

Мариза: 28.

Шон Барлоу: Итак, вы начали исполнять на публике фаду раз в неделю, и с этого началась ваша карьера...

Мариза: Да, я начала петь раз в неделю, и продюсер первой моей записи спросил, хотела бы я сделать запись? И я сказала: «Да, давайте». Мой отец купил 100 дисков, потом мама купила 10 для друзей, для семьи, почему бы и нет. Но я не могла себе представить всего этого — выступление на Летней сцене в Нью-Йорке, туры и выступления, я никогда не думала, что способна на все это, потому что, знаете, когда ты начинаешь какое-то дело просто потому, что его любишь, ты никогда не думаешь о шоу, турах, интервью и т.п. Для меня это было: «Ого! Они говорят обо мне». Я часто спрашиваю себя: «Не сон ли это?» Это правда, я счастлива, но все еще не до конца верю, как будто я смотрю на себя со стороны.

Когда мне сказали, что я буду выступать на Летней сцене в Нью-Йорке и в Hollywood Ball , я думала, что они шутят. Но когда в течение минувшей недели выступила на Летней сцене, то сказал себе: «Ого, я только что сделала это!» И когда шоу 14 числа с участием Лорен Хилл закончилось, я сказала себе: «Я только что сделала это». Но вы знаете, мне до сих пор кажется, что это не правда.

Мариза

Шон Барлоу: У вас есть свидетель, это правда!! Я видел ваше выступление вчера. Давайте посмотрим на конкретные песни. Можем мы рассмотреть «Loucura»?

Мариза: Знаете, внешне я выгляжу в стиле «поп» и это необычно для исполнительницы фаду. Вот звучат первые слова: «Я принадлежу фаду» <...>. Это манифест: я здесь, я принадлежу фаду, это образ жизни, и я люблю это. Когда я выхожу на сцену и говорю: «Sou do fado» — не сомневайтесь, потому что я принадлежу этой культуре, и я здесь, чтобы показать её вам. Что-то в этом роде.

Шон Барлоу: Сильное утверждение, это замечательно. Вы имеете в виду, что большинство исполнительниц фаду — не блондинки?

Мариза: (смеется) Нет, обычно у них черные волосы, не короткие, а длинные, они носят черную одежду, не носят ожерелья, как я. Обычно они более или менее консервативны, а я ненормальная, ношу полосатые носки, ожерелья, я люблю разные цвета, я ношу всё, в чем мне комфортно. Я ведь знаю, что пою душой, а не одеждой.

Шон Барлоу: Вы написали эту песню?

Мариза: Нет, это не моя песня, это стихотворение... не помню имени. Это традиционное фаду с традиционными стихами. Я не публикую стихи, мне нужно больше узнать, приобрести больше опыта в жизни. Я пишу для себя, у меня есть несколько стихотворений дома, но это только для себя, я не хочу показывать эти стихи.

Шон Барлоу: А что это была за песня, которую вы исполнили вчера вечером, там говорится о вине?

Мариза: «Послушай сеньора Вино» («Oiça lá o Senhor Vinho») – это песня, в которой говорится о том, что может случиться с тобой, когда ты выпьешь слишком много вина. Ты можешь быть смешным, не стоять прямо, тебе хочется танцевать. И это как будто вино говорит, что оно сделает с тобой: если ты не будешь уважать меня, я могу заставить тебя ходить «по диагонали», я могу заставить тебя платить, я могу заставить тебя танцевать. Потому что вино может заставить тебя сделать все эти вещи, если ты выпьешь слишком много.

Шон Барлоу: Т.е. Вы как бы перевоплощаетесь в вино в этой песне.

Мариза: Да, это как будто вино говорит, а не человек, который пьет.

Шон Барлоу: О, это хорошее объяснение (извинение), что это вино говорило на самом деле, а не я... Надо это запомнить. Потом там звучала песня «Фаду танго».

Фаду танго «Для тебя». Это традиционное фаду, у нас есть около 200 традиционных фаду на одинаковую музыку, но ты можешь изменить стихи. Когда я решила записать это фаду, я сказала себе: «Почему бы нет?» Ведь фаду танго — это другой тип музыки, не просто фаду, а танго, и я подумала, что у фаду и у танго есть много общего. И я подумала, почему бы не сделать что-то вроде джаза вместо настоящего танго. Мы начинаем эту вещь с двойного баса и голоса, затем вступает португальская гитара, а потом все инструменты звучат вместе. В фаду ритм хорош для танца, все фаду можно станцевать. Обычно их не танцуют, но я думаю, что это можно. Когда я исполняю фаду на сцене, то могу танцевать, если ритм подходящий, и я буду танцевать, потому что мне это нравится.

Традиционный танец

Но фаду обычно не танцуют, в XIX веке перестали танцевать, это запретили, потому что считалось, что танец слишком чувственен. Но когда-нибудь я хочу сделать шоу с разными видами танцев, которые танцевали в XIX столетии. Я изучаю это, и хочу понять, откуда пришло фаду, потому что я знаю, у него много корней: африканские, бразильские и азиатские. Умбиганда, Самба и Лунду — эти танцы пришли из Африки и Бразилии. В фаду танго такие стихи:

Я закрываю глаза и пою
Я думаю о тебе.
Ты — мой слушатель,
Ты — музыкальные инструменты,
Ты — моя любовь.
<…>
Со своим голосом
Я могу взбираться на горы и спускаться с них,
Я могу пересекать реки,
Я могу отправиться повсюду,
Потому что дорога жизни в моей руке

Вот значение поэмы.

Шон Барлоу: Расскажите больше вот о чем. Я был заинтригован вчера вечером, когда Вы рассказывали публике о том, как в фаду отражаются пересечения Португалии, Кабо-Верде и Бразилии. Что мы исторически знаем об этом, и что Вы, как артистка чувствуете о течениях в этом потоке?

Мариза: <...> Фаду — это больше чем просто музыка, это мироощущение. И я могу вообразить эту большую историю, которая есть у фаду. Я говорю себе: «Мне надо понять эти вещи, которые являются частью моей культуры, я не хочу быть глупой девочкой и только говорить о фаду, что оно идет из души». Фаду — это культурная музыка, мне надо понимать больше. Так я стала искать и нашла интересные вещи. Вы знаете, что я родилась в Африке, но выросла в традиционном квартале Лиссабона, где фаду зародилось в XIX столетии. Вообще, фаду появилось в XVI веке с Великими Географическими Открытиями, но это еще не было «настоящим» фаду, если так можно выразиться. Потому что на фаду оказали влияние Африка и Бразилия. Это была разновидность танца, как я сказала несколько минут назад, такого как Умбигад, Лунду, но это не было еще фаду.

Фаду прошлых веков

Когда начинаешь изучать этот вопрос, то слышишь, как многие говорят, что фаду пришло от чернокожих рабов. У музыковедов много разных теорий: некоторые их них говорят, что фаду родилось в Африке, другие, что оно пришло в Португалию из Бразилии, потому что мы открыли Бразилию, так что мы привезли чернокожих рабов оттуда, а они привезли музыкальные ритмы. Я, правда, не знаю, потому что я не музыковед. Что я знаю — это то, что у фаду три корня из тех стран, где были португальцы. В нем есть ритмы Африки, есть азиатские, или арабские, мотивы от мавров, которые жили в Лиссабоне, и есть ритмы Бразилии, возможно от рабов, происходивших из Африки. Так что у всего есть связь. В XIX веке в Лиссабоне появились чернокожие моряки. У нас нет DVD или чего-то подобного, но у нас есть книги с картинками, показывающими нам черных моряков, танцующих фаду и играющих на инструменте, который они называли португальской гитарой. Обычно эту музыку не только пели, но и танцевали, вначале это была музыка для танца, и я не знаю, почему они начали петь — сначала мужчины, потом женщины. Но они всегда пели сидя, никогда не стояли.

Алфреду Марсенейру

В XX веке появился исполнитель Алфреду Марсенейру, имя которого принадлежит истории фаду, так что если вы хотите знать об этой культуре, вы должны познакомиться с ним. Он появился и начал петь стоя, вот почему сейчас все мы поем фаду стоя.

Há festa na Mouraria (музыка Алфреду Марсенейру)

A casa da Mariquinhas (музыка Алфреду Марсенейру)

Фаду в этом — они пели стихи о печали, ревности, потерянной любви, ведь моряки обычно далеко от дома, и они скучают по своим семьям, по родине, по дому. Это чувство они назвали «saudade», это португальское слово, обозначающее тоску о чем-то. Вот почему у нас такой вид меланхолии, вот почему такая музыка. Все это началось с эпохи Открытий в XVI веке.

Шон Барлоу: Предпоследняя песня, которую Вы исполнили вчера вечером на Летней сцене — это была поэтическая интерпретация песни Амалии Родригес. Эта песня вошла также в Ваш альбом.

Мариза: Да, это последняя песня альбома, она называется «A Gente da minha terra» – «Люди моей земли». Это действительно стихотворение Амалии, но она сама никогда не пела его. Я нашла это стихотворение в её поэтическом сборнике и решила записать песню. Я попросила португальского композитора Тиагу Мачаду написать музыку. Он ничего не знает о фаду, он знает о блюзе и джазе, но о фаду вряд ли. Я попросила его написать музыку к этому стихотворению, он сказал: «Хорошо» — и попытался. Так получилась эта песня. Это очень меланхоличная песня, в ней говорится, что во мне есть печаль, потому что мой народ передал её мне. Это фаду, будто плач, будто что-то болит, мне очень грустно, но так замечательно это петь.

Шон Барлоу: Расскажите о португальской гитаре.

Мариза: Говорят, этот инструмент произошел от английской лютни и со временем претерпел несколько изменений. Я знаю, что мы не единственные, кто играет на этом инструменте. Португальская гитара имеет форму сердца, у неё 12 струн и звук похож на плач. Есть два основных вида инструмента — один из Куимбры, другой из Лиссабона, они звучат по-разному. У лиссабонской гитары высокий звук, а у куимбрской — средний и низкий. Они также имеют разный настрой.

Шон Барлоу: Кажется, что португальская гитара ведет, а акустическая задает ритм.

Гитаррадаш

Fado Аrmandinho (Salgado Armando Freire)

Fado em mi menor (Salgado Armando Freire)

Variacoes sobre Fado Corrido (DeSousa, Dr. Ricardo Borges/ Eduardo Alves)

Мариза: Да, акустическая гитара ведет ритм, а португальская — это словно второй голос. Бас является дополнением, чтобы придать музыке законченность, второй ритм. Потому что акустическая гитара задает фаду темп. Я использую два баса, многие исполнители используют электрический бас, но двойной бас придает звуку интимность <...>. Затем вступает португальская гитара, и она — как голос. Я — исполнитель — и второй голос — португальская гитара — вот кто ведет всё, связывает музыку и музыкальные инструменты. Возможно себе представить, что фаду может быть сыграно и без португальской гитары — с фортепиано, с виолончелью, с другими акустическими инструментами, но наиболее традиционным остается всё-таки исполнение с португальской гитарой.

Шон Барлоу: Большинство американцев на самом деле еще не знают о фаду. Разве что они могли слышать об Амалии Родригес. А с точки зрения португальской публики, любящей фаду, что значит Амалия Родригес для вашей традиции?

Амалия

Há festa na Mouraria (Amália Rodrigues)

Мариза: Амалия — это часть истории фаду. Когда мы говорим о фламенко, мы говорим о том, что было до и после Камерона, когда мы говорим о джазе — мы имеем в виду то, что было до и после Эллы Фицджеральд. Когда мы говорим о фаду, мы имеем в виду — «до» и «после» Амалии. Конечно, есть много исполнителей фаду, но Амалия — Дива фаду, у нее неповторимый голос, манера пения, вообще, существование на сцене. Она была неистовой в том смысле, что всегда выступала «на передовой». Лучшие поэты писали для неё стихи, лучшие композиторы сочиняли музыку, её одевали лучшие дизайнеры — она была Дива в полном смысле слова. И у неё был Голос. Когда мы говорим о фаду, мы говорим о сердце, о душе — это очень важно. Но мы не должны забывать, что нужен Голос. Фаду живет в голосе, потому что твой голос должен выразить нюансы душевных переживаний, хотя это может быть больно, Амалия обладала такой способностью. Амалия была и до сих пор остается Дивой фаду. Она очень важна для фаду и португальцев.

Шон Барлоу: Когда она умерла?

Мариза: Три года назад. (в 1999 г. – прим. переводчика)

Шон Барлоу: У Вас была возможность встретиться с ней?

Амалия

Мариза: Знаете, за два месяца до того, как её не стало, я исполняла фаду для моих друзей, и я тогда им сказала, что однажды подойду к её дому, постучу в дверь и скажу: «Здравствуйте, меня зовут Мариза, я люблю Вас и фаду». Прошло два месяца, мне позвонила знакомая: «Я знаю, это прозвучит странно, но Амалия умерла сегодня утром. – Ты шутишь. – Нет, это правда». И когда я включила телевизор, то почувствовала, что будто кто-то близкий из моей семьи, часть меня исчезла... Я думаю, так переживали тот день многие португальцы. Было удивительно смотреть по телевидению, как все плакали и пели её фаду, произносили соболезнования и говорили, как им долго-долго будет не хватать её. И я чувствовала то же самое. Возможно, то же самое вы переживали о Фрэнке Синатре или Элле Фицджеральд.

Шон Барлоу: Или о Джордже Харрисоне...

Мариза: Или о Джордже Харрисоне.

Шон Барлоу: Вы рассказывали о том, что когда вам было 15 лет и вы пели фаду, то некоторые говорили: «Да что ты поешь? Только старики это слушают!» Можете ли Вы сказать, что сейчас происходит возрождение фаду в Португалии?

Мариза: Вы знаете, сейчас мы должны поговорить о политических вещах. Фаду связано со старым режимом. У нас был старый режим, но 25 апреля 1975 политическая ситуация изменилась. У нас есть история трех «Ф», все говорят о трех «Ф» Португалии: фаду, Фатима и футбол. И эти три «Ф» были до того, как старый режим пал, и после того, как его время прошло. Фаду немного пострадало, потому что все говорили: «О! Фаду — это для мертвых политиков, и мы не хотим иметь ничего общего с этим». Вы знаете, это была политическая вещь: «Нам это не нравится, мы не хотим этим пользоваться!» И люди немного забыли об этом виде культуры.

Теперь (я говорю о настоящем времени) мы, молодые люди, не имеем ничего общего с этими политическими вещами. Мы ничего не знаем о них. Мы знаем только, что фаду — это часть национальной культуры, часть нас самих, португальцев, и мы стали петь его снова, начали понимать, что у нас есть поэты и стихи, которые можно петь. Это музыка с давней историей португальского народа, и я очень рада, что интерес к ней снова возвращаемся.

И тогда мы можем говорить о международном признании. Это замечательно, потому что люди сейчас больше внимания обращают на локальные культуры, они хотят понять их. Если вы итальянец — то почему у вас такая культура. В Сардинии, например, есть музыка, похожая на фаду — почему? Если вы отправитесь в Испанию, вам будет интересно узнать, почему у них есть фламенко. Сейчас нам интересно узнать о других культурах во всем мире, мы устали от поп-музыки, стрессов, нам хочется естественности. Вот почему фаду сейчас в добром здравии в Португалии и за её пределами, потому что молодежь с гордостью показывает свою культуру и показывает, что она — достойная, древняя, с прекрасными стихами и музыкой. Так что можно сказать, что фаду возрождается.

Шон Барлоу: Замечательно! А как традиционно звучит фаду в Лиссабоне, в каком окружении? Есть большие концертные залы для этого? Как это происходит?

Дом фаду

Мариза: В Лиссабоне есть квартал Байру Алту, но Пиру Алту — это туристическое место, вы можете пойти туда и слушать хороших исполнителей и хорошую музыку, но все-таки она для туристов. Если у вас есть друзья, которые знают, куда они могут вас отвести, то вы пойдете в традиционный квартал, найдете маленькую таверну, очень маленькую таверну, и там вы найдете настоящую фадишту <...>. Настоящее фаду в Португалии можно найти в маленьких тавернах старых кварталов. Когда вы начинаете записываться и выступать, начинаются театры, но маленькие театры, поскольку фаду не для большой аудитории, это интимная музыка.

Шон Барлоу: Она звучит по радио?

Мариза: Да, конечно! В Португалии есть проблема: наши радиостанции передают много зарубежной поп-музыки, а у вас есть специальные станции, которые включают этническую музыку.

Шон Барлоу: <...> Кого из молодых исполнителей фаду, которые профессионально записывают диски, Вы могли бы назвать? Есть ли ведущий исполнитель фаду?

Мариза: Их много!

Шон Барлоу: Кто-нибудь особенный, о ком мы должны знать. Например?

Мариза: О! Дайте мне подумать, мы говорим о международном признании? Вы знаете, в настоящий момент многие молодые исполнители записываются. Я не могу сказать: «Вот это хорошо и это», я не хочу забыть кого-нибудь. Всякий, кто сейчас появляется, очень хорош, и он прилагает усилия, так что я не могу сказать «вот этот» или «тот», у меня много друзей, и я хотела бы сказать обо всех них хорошо. Будет лучше, если вы или люди, которые слушают меня, пойдут в музыкальный магазин и попытаются найти разных исполнителей, послушать, больше узнать. Потому что если я начну называть имена, то, возможно, кого-нибудь забуду.

Хорошо. Скажем, те, кого нужно упомянуть: «Мадредеуш» — это не фаду, но это разновидность фаду; Карлуш Паредеш — инструментальная музыка, один из лучших ее исполнителей; Карлуш ду Карму — лучший исполнитель среди мужчин; и, конечно, Амалия. Все они разные, каждый по-своему замечательный, особенный. Вы можете найти много других исполнителей, много хорошей инструментальной музыки.

Шон Барлоу: Я задумываю сделать передачу о фаду и морне...

Мариза: О, морна! Я люблю морну.

Шон Барлоу: За что вы любите морну?

Мариза: Мне нравится ощущение (чувство), мне нравятся стихи. Я думаю, морна — это сестра фаду. Я пела с моим друзьями в Лиссабоне Тито Парисом и Титиной, они родом из Кабо-Верде. <...>. Петь морну для меня естественно, я чувствую, что она очень похожа на фаду — на креольском языке, не на португальском — но это фаду.

Шон Барлоу: Вчера вечером вы спели на креольском песню B. Leza.

Мариза: B. Leza был одним из лучших поэтов и композиторов морны.

Beijo de SaudadeПоцелуй печали», морна B. Leza)

Шон Барлоу: Что меня поражает, когда я иду на бразильский концерт, — это то, что большинство людей из публики, молодые или пожилые, знают слова. Это удивительно, потому что здесь, в Америке, мы просто не знаем слов. Это показатель важности поэзии и слов, важности того, насколько люди в действительности слушают (вслушиваются в слова) в лузофонном мире, в португалоязычном мире.

Мариза

Мариза: Действительно, бразильцы любят фаду, я знаю некоторых бразильских исполнителей, записывающих фаду, они замечательные. Потому что, Вы знаете, мы — маленькая страна, а они обращают на нас внимание, они смотрят на нас и говорят: «Я хотел бы это спеть». Хотя бы такой пример. На прошлой неделе я пела в Бостоне, в одном клубе, и ко мне подошел молодой человек за автографом. Он напел для меня несколько фаду. Я думала, что он родом из Кабо-Верде, но нет, он американец с тринидадскими корнями, а родился здесь, в Америке.

Если вы любите фаду, то можете выучить слова, даже если не знаете, что они значат. Многие исполнители фаду уехали в Бразилию и организовывали там большие шоу, добились успеха. Бразильцы любят фаду, это ведь и их корни тоже, в конце концов. Мы все похожи, вот почему в нас есть то, что объединяет нас в схожих мелодиях, внутри нас есть этот вид меланхолии, это португальское чувство.

Шон Барлоу: Кого бы Вы могли назвать из бразильских исполнителей?

Мариза: Фафá де Белен, Каэтану Велозу, Мария Бетания — они любят фаду, мы дружим. С помощью музыки мы можем создавать мосты по всему миру, она объединяет нас. Да будет так!

Шон Барлоу: Замечательно! Большое спасибо!

Записал Эндрю Хамс для www .afropop .org

Перевод Наташи Румянцевой, г. Санкт-Петербург


Непременно посетите мои сайты:

Любовь Орлова: сайт-портрет

Алла Тарасова: неугасимая Звезда


Copyright © 2006-2012 Elena_M. All rights reserved.