Проповедь Д. Жозе Санчеса Алвиша, викарного епископа, на похоронной мессе Амалии Родригеш, Лиссабон, 8 октября 1999 года
(перевод Натальи Румянцевой, г. Санкт-Петербург)

Умолк голос, который принес имя Португалии во все четыре стороны света. Нация в трауре. Все мы в глубоком уважении склоняемся перед прахом Амалии, единственной артистки, которая, как никто, пела о тоске португальской души и заставила вибрировать её струны печали в аккордах радости.

Истинный художник и гениальный творец музыкальной красоты, она навсегда останется связанной с таинством творения. В ней светилось сияние творческой силы Божьей. С помощью музыки она открыла своего рода «путь к сокровенной сущности человека и мира», уводящий от отчаяния, овладевающего душами, и рождающий радость в сердцах людей. Через музыку она культивировала красоту, которая, по словам Папы Римского Иоанна Павла II, есть «... ключ таинства и призыв трансцендентного. Она побуждает человека познавать жизнь и мечтать о будущем.…Она возвышает людей до таинственной тоски Бога, безмерного Океана красоты, где восторг становится восхищением, упоением и несказанной радостью. (см. Иоанн Павел II «Послание людям искусства», 16).

Амалия пела о тоске земли, моря и неба. О тоске по прошлому. Тоске по будущему. Тоске по своим корням. Тоске о Запредельном. Тоске о Боге, который её создал. Тоске о Боге, который призвал её на другой край жизни, всегда окутанный тайной, недоступный и для науки, и для философии, и где только свет веры может просиять надеждой. Амалия была человеком верующим. Она много раз говорила об этом. О её вере говорят свершённые деяния. Изображения, которые она благочестиво носила с собой или благочестиво почитала в святилище своего дома. Молитвы, которые произносила. Милостыня, которую раздавала. Дружба, которой она делилась с самыми разными людьми.

В её жизни нашел отражение тот евангельский идеал, выраженный Иисусом Христом в его Заповедях-благословениях, который был завещан нам с момента Пришествия. Заповеди-благословения определяют высший идеал человека, созданного по образу и подобию Бога, к которому можно и должно стремиться. Это вдохновляющий идеал, который сильно контрастирует с человеческими идеалами. Трудно увлечь им тех, кто живёт, запутавшись в сетях разума, окутан вихрем жизни, погружён в проблемы земного града и забыл требования Града небесного. Этот идеал становится более ясным и понятным в трудные моменты прямого столкновения с таинством, с которым встречаемся мы, ныне живущие.

Когда «земная наша юдоль» разрушится, и мы, освобождённые, вернувшиеся из изгнания, откроем врата бесконечности, то войдем в «жилище Бога на небесах, дом нерукотворный, вечный». (2 Cor 5, 1). Когда освящённые верой и ободрённые надеждой, мы сталкиваемся с ограниченностью опыта, то можем понять ценность простоты и милосердия, смирения и чистоты сердца, страданий, гонений и борьбы за справедливость, которые являются источниками мира, радости и любви, как Иисус учит нас в Нагорной проповеди.

В самом деле, то, что остаётся после смерти, есть дух, а не материя. С тем, кто расстаётся с жизнью, в Запредельное последует то хорошее, что он совершал, а не богатство, которое он накопил. Все мы отправляемся в путь с пустыми руками. Багаж называется справедливостью и правдой, любовью и прощением. Он невидим. Но реален. Для тех, кто отправляется с таким багажом, возрастает надежда на бессмертие и уверенность веры: «Воскресивший Господа Иисуса, воскресит через Иисуса и нас, чтобы вместе предстать перед Ним». (2 Cor. 4, 14) .

Речь Президента Португальской Республики Жоржи Фернанду Бранку де Сампайю по случаю перенесения останков Амалии Родригеш в Национальный Пантеон, Лиссабон, 8 июля 2001 года
(перевод Натальи Румянцевой, г. Санкт-Петербург)

Presidente da República / Homenagem Nacional a Amália Rodrigues, Lisboa 08 de Julho de 2001

Национальная дань уважения Амалии Родригеш

Наконец-то это случилось — сегодня Ассамблеей Республики единодушно принято решение удостоить Амалию Родригеш чести покоиться в Национальном Пантеоне. Это великое национальное признание, учитывая, что оно предоставляется от имени португальского народа, который вознёс Амалию на высоту коллективного символа. Голос Амалии, этот творческий голос, превратил её жизнь в судьбу. Амалия создала своим голосом родину, идентичность свою и нашу, «удостоверение личности», которое мы носим с собой повсюду. Необыкновенна её жизнь — первой женщины, входящей в наш Пантеон, которой суждено было быть услышанной во всем мире.

Начавшись в одном из народных районов Лиссабона, восходя корнями к традициям простых кварталов, её биография — это история верности сердцу, голосу, призванию, судьбе / фаду. Может быть, поэтому ей нравилось подчеркивать, что всё, что у нее есть, она получила невольно, но то, что с ней происходит, даёт судьба. А то, что с ней происходило, было необычайно — карьера, которая продолжалась более пятидесяти лет и была одной из самых славных в XX веке.

Амалия встретила абсолютный успех, как только начала выступать на публике — сначала в Португалии, затем за границей. Он пела в самых престижных залах всех континентов. Фаду получило всемирное признание. Это было приветствие, поклонение, сравнимое с тем, которого удостаивались самые великие имена всех времен. Всё, что она делала, было примечательно, будь то в кино или в театре. Стихи её собственного сочинения были прекрасны. Кто хоть раз увидел Амалию на сцене, не сможет забыть её харизмы, её полной преданности публике, созданной из тайны, великодушия, самоотдачи.

В Ретиро да Севера или в Кафе Лузу, в Токио и в Париже, в Нью-Йорке или в Москве, в Тель-Авиве или в Бейруте, в Рио-де-Жанейро или в Риме, где он бы она ни выступала, всюду она завоёвывала обожание и поклонение.

Были люди, которые начинали изучать португальский только для того, чтобы понять слова её фаду. Такие авторитетные и разные люди, как Орсон Уэллс, Иегуди Менухин, Маргерит Юрсенар, Софи Лорен, Виниций де Морареш, Рудольф Нуриев, Педро Альмодовар говорили о ней с исключительной признательностью. В течение долгих лет она получала самые престижные награды и высокие почести. К своему 70-летию ЮНЕСКО издала диск с записями Амалии, Марии Каллас и Джона Леннона.

Однако, несмотря на эту уникальную международную карьеру, мы чувствуем, что, говоря об Амалии, мы говорим о том, кто навсегда принадлежит нам. В доме на улице Сао-Бенту, в поле, где она собирала цветы, на улицах Лиссабона, мы всегда встречали в Амалии её большой интуитивный ум, изысканную чувствительность, обезоруживающую естественность, верность дружбе и её прекрасный вкус.

В минуты славы или в трудные моменты, мы видели, что она всегда верна самой себе — свободная, простая и чувствительная, держащая ироническую дистанцию по отношению к себе, и вместе с тем, точно осознающая, когó и чтó она представляет.

Искусство, которое она оставила нам, — одновременно популярное и классическое, древнее и современное, португальское и универсальное. Когда мы слышим: «Ай, Моурария» («Ах, Мавританский квартал»), на музыку Фредерико Валерио, или «Каким голосом» на музыку Алана Ульмана, когда мы слышим пение стихов Дона Диниша, Камоэнса, Жункейру, Режио, О'Нила, Омэн де Меллу, Моурау-Феррейра, Мануэла Алегре, Ари душ Сантуша и её собственных, мы отдаем себе отчёт о её многочисленных удивительных ресурсах и талантах, о метаморфозах её трагического гения. Как и все подлинные творцы, порой она была не понята.

Дамы и господа:
Мы собрались здесь, родные, друзья, поклонники, музыканты, которые ей аккомпанировали, чтобы почтить память Амалии. Мы делаем это с тоской, которая была так ей близка, с благодарностью и признанием.

Тоска по её присутствию очень велика. Мы благодарны за то, что она дала нам — продолжает давать — обаяние, красоту, откровение. Мы признательны за поддержание авторитета Португалии и распространение нашей культуры во всем мире.

Большой Крест Ордена Инфанта Дона Энрике, к которому при жизни она была представлена в знак уважения и почтения на Всемирной выставке «Expo'98», а теперь награждается посмертно, является свидетельством такого признания.

Этим вечером в июле, месяце её рождения, неподалёку от реки, которая была зеркалом её голоса, перед этим Пантеоном, который будет хранителем памяти о ней, памяти, которая не принадлежит никому в отдельности, потому что это наша общая память, в этот момент всеобщей признательности, у нас есть уверенность.

Уверенность, что великие художники, такие как Амалия, не умирают. Они живут посредством своего искусства, которое нас связывает. Когда в записях, которые она нам оставила, мы слышим гениальный голос Амалии, мы снова чувствуем её присутствие с такой силой и интенсивностью, что она оживает. Поэтому мы можем сказать, что память о ней будет преобладать над забвением, потому что она, как и её голос, принадлежит будущему. Помещение её праха в этот храм гражданской памяти есть вручение её будущим поколениям. Пение Амалии всегда будет призывом, мольбой, открытием — нашим собственным открытием самих себя.

Записи Амалии Родригеш

Quem O Fado Calunia

Fado Gingao

Fado Da Madragoa

Aves agoirentas

Guitarra Triste

Поделиться в социальных сетях: